Женская зона. Невыдуманные истории

Перед спальными корпусами в зоне сквер: асфальт, газоны, немного деревьев, скамейки. В хорошую погоду тут гуляют толпами. В дождливую — одиночки под полиэтиленом. Это помогает скоротать время. Днем многие сидят, подремывая на скамейках, на бордюрах, на траве. Сидят как живые мумии, в мыслях ушедшие далеко отсюда, не реагирующие на происходящее вокруг. Одиночек практически нет, в основном пары или компании до десяти человек.

Вечером, после ужина, сквер оживает. Здесь можно встретить большое количество сюжетов от песен и плясок цыган в кругу, до лесбийских игр и крутых разборок по поводу ревности, измены, обмана.

Здесь никто никому не верит. Все это знают, но не подают виду, общаясь как ни в чем не бывало. Администрация колонии, начальники отрядов и просто дежурные работники УВД обязаны подозревать каждого осужденного, даже беседуя по душам. В этом ограниченном пространстве все талантливейшие актеры, иначе сложно. Кто-то играет по системе Мейерхольда, не теряя разумного контроля над своими дублями, кто-то по системе Станиславского, надрываясь от эмоций, но играют все — кому как удается.

Разоблаченную «шалупонь» наказывают всеобщим презрением, но тех, кто играет по-крупному, объегоривая даже самых «близких друзей» — боготворят. Прекрасная школа актерского мастерства!

Лина, 26 лет. Продажа наркотиков

Трое детей. Жила в селе. Муж спился и однажды ушел и не вернулся. Лина подрабатывала продажей фруктов. 24 г марихуаны, продав которые хотела заработать, оторвали ее от детей на 3 года. Вот уже третий год она здесь, а где сейчас дети — Лине не известно. Ответов на письма не было ни от друзей, ни из детского дома. При разговоре о детях она начинает рыдать… чувствуется ничего, кроме тяжести и отчаяния.

* * *

… На окнах в спальных корпусах цветы, тюль — почти как дома. Один раз в неделю генеральная уборка помещения. Дежурные каждый день моют деревянный пол, протирают пыль на кроватях, а сантройка ежедневно проверяет чистоту. Хочешь не хочешь, а научишься пятки мыть до блеска и стирать вовремя белье, каким бы бомжем ты до этого ни был.

В каждом отряде есть свои фанаты чистоты до блеска, что является для них единственной отрадой и отдушиной. За пылинку и почти незаметное пятнышко на постели — наказание в виде общественных работ. Желающие навредить друг другу подсыпают невидимые песчинки в постель, и сантройка, обнаружив это предписывает наказание незадачливой, ничего не понимающей хозяйке постели. Это тоже событие и приближенные к пострадавшей пытаются общими усилиями найти злодейку. Увы, здесь тоже не эстетика жизни человеческой, а эстетика жизни вещей.

Белые занавески на торцах кроватей, постели застелены белыми простынями, находиться в спальне днем могут только хронические больные в течение двух часов после обеда.

Наташа. Убийство. Срок 11 лет

9 отсидела. В первые годы горела надеждой на чудо. Но чуда не было (ни амнистии, ни помилования) и надежда угасла. Она стала абсолютно безучастной, но добросовестной исполнительницей всех своих обязанностей в колонии, когда поняла, что это надолго, до звонка. Когда в конце 9-го года пребывания в колонии ее освободили, она даже радоваться не могла, лишь полная растерянность и недоверие к происходящему.

Человеческий муравейник

…Новичка пугает многочисленность отряда, влившийся в него — живет как в муравейнике. Днем все рассредоточены по занятости малыми группами или даже по одиночке. Ночью спят в двух–трех спальных комнатах на двухъярусных кроватях, в общей прихожей всю ночь дежурит, сменяясь каждые 2 часа, актив отряда.

Отряд в полном составе строится на завтрак, обед, ужин, утреннюю и вечернюю проверку, в колонну по пять человек. Существует традиция: в среднюю колонну становятся одиночки, в две крайние по двое те, у кого взаимные симпатии вплоть до лесбиянства. Иногда отряд строят по тревоге: если кто-то сбежит, либо при наличии серьезных нарушений, таких как кража, драка и т.п.

В столовую ходят строем, который каждый раз строят и пересчитывают по пятеркам старшина и дежурный работник администрации. Здесь же в строю проверяют чистоту рук и ногтей. В зале длинные столы и скамейки, за каждым столом десять человек и один старший, заранее накрывающий на стол и разливающий из общей кастрюли еду.

Утром и вечером каша и чай. Хлеб из расчета каждому булка в день. На обед первое с вонючим мясом или без него, второе. Кушать надо быстро, жевать некогда, ток как отрядов много. Те у кого регулярные передачи от родственников в столовой не едят. По вечерам работает домашняя кухня, где пьют чай, делают салаты, едят консервы, колбасу и т.п. из дома. Тут в праздничные дни на столах выставки кулинарного искусства. Здесь и салаты и торты и пирожные. Самое ценное лакомство в зоне — торты.

Иногда тут тайком пекут «зоновские пирожки»: тонко нарезанные ломтики хлеба запекают, зажав между двумя утюгами, затем между двумя ломтями располагают начинку из картофеля, сухофруктов, консервов и т.п. Тайком потому, что они запрещены, так же как и запрещен чифир — крепкий чай, но его также варят и пьют в малом кругу, сидя на «кортах», малыми глотками, передавая друг другу. От чифира быстро портятся зубы. Порой красивая молодая девушка, глаз не оторвать, обнажает в улыбке черно-коричневые полуразвалившиеся зубы.

Света, 22 года. Кража коров

Осталась без мужа с маленькой дочкой (2 года), отцом-инвалидом. Жили в селе. Работу найти было сложно, да и зарплату давали хлебом, зерном. Очень хотелось кормить, одевать дочку. Света знала, что в селе люди вынуждены красть живность, овощи с огорода. Поначалу и в мыслях не было красть, думала как бы заработать. Но все многочисленные попытки найти нормальную работу окончились полным провалом.

Однажды ночью Света забралась с коровник, надела на ноги коровам валенки (одной не хватило пары на задние ноги), угнала их по снегу на продажу… Но не успела. Два «босых» коровьих капыта оставили предательские следы, и буренки были спасены от смерти, а Света получила спасение от заботы о дочурке и отце. О ней три года заботилось государство, о маленькой дочурке и отце-инвалиде — горькие слезы по ночам. Но выжили все: Света не сломалась, хоть и не надеялась остаться в здравом рассудке, дочка подрастала, отец, из последних сил, даже иногда присылал посылки, которые разрывали душу. Когда оформлялись документы на ее освобождение — без восторгов, без суеты, по-деловому — готовилась Света к новой жизни.

* * *

…Самое тяжелое для большинства заключенных — замкнутое пространство, невозможность общаться с родными. Практически все тут — роботы, порой наиграно жизнерадостные. И, как правило, у всех время от времени то нервное напряжение, в котором они живут, прорывается наружу, и они либо замыкаются в себе, либо бьются в истерике, либо дерутся, либо ведут себя экстравагантно.

Потом успокаиваются и снова живут как во сне, как роботы, ожидая свободы, как настоящей жизни. Ежедневно разыгрывая спектакли доверительного общения, обещают писать друг другу после освобождения, но, вернувшись в большую жизнь, забывают обо всем и обо всех, как о страшном сне, не пишут обещанных писем…

Есть и такие, которым по душе пребывание в колонии, все ее атрибуты и условия жизни. Они не хотят на свободу и стараются либо путем нарушений отбыть «до звонка», либо очень скоро возвращаются с новыми сроками.

Диляра, наркобизнес

Твердая уверенность в своей правоте и беспроигрышности. Привыкла к этому с детства: хорошенькую девочку всегда одаривали и ни в чем не отказывали. Долго пользовалась своим обаянием, распространяя наркотики. В колонии продолжала а том же духе, даже начальника отряда обвела вокруг пальца, дурила всех своих приближенных, которые боготворили ее. Отпустили Диляру по помилованию…

Неординарность заключенных

…На территории зоны есть клуб, где демонстрируются в определенные дни видеофильмы, проходят репетиции мероприятий, лекции, общие собрания, встречи с различными представителями общественности, концерты самодеятельности, драматические спектакли, КВН. В колонии можно встретить довольно много настоящих талантов — кажется, что эта их неординарность и привела к преступлениям. Таланты здесь очень ценятся и имеют неограниченные возможности для самореализации. А волшебников-недоучек не признают. Петь, играть, танцевать, быть актером надо уметь в полную силу, гениально, тогда признают. Ценителей настоящего искусства здесь тоже хватает.

Красный уголок. Телевизор, скамейки, на стенах плакаты воспитывающего содержания и чистота. Мест немного, от силы на пятую часть отряда. Телевизор включают только в определенное время. Идут вечные споры какую программу смотреть. Но сериалы смотрят все, и еще — новости. Если отряд наказан, то просмотра телепрограмм лишаются все от одного до нескольких дней. В красном уголке сидят, читают, вяжут (разрешено только на деревянных спицах — их делают из прутиков от тонких веток). Мастеров вязания не так уж много и они вяжут на заказ носки и т.п., тайком от начальства. Одна пара носков = две пачки сигарет (одна конфета = две сигареты, или, например, одна старая кофта для пряжи = две пачки сигарет).

Общественно-полезный труд

…Женщины курящие и пьющие стараются любым способом заработать себе не столько на пропитание, сколько на сигареты, табак, чай. При этом многие в полном смысле становятся рабами для тех, у кого всегда есть чем расплатиться. Стирают им вещи и постельное белье, отрабатывают общественные работы, дежурства, наряды, полученные за нарушения и т.п.

У отряда (всего их около десяти) один день в неделю занят общественно-полезной работой. Это уборка территории (столовая, баня, больница, аллея), пилка и рубка дров (двуручная пила и топоры), помощь в столовой и т.п. То есть в колонии 100% самообслуживание.

На территории у каждого отряда отведено место для курения. Кто курит с фильтром, кто простые дешевые сигареты, а кто и вонючий табак из самокрутки. Газеты на вес золота, так как из них делают так называемые «тарочки» — лоскутки из газеты для табака.

… Сестра приехала к заключенной на трехдневное свидание, смогла пронести сестре-наркоманке дозу, вместе они поселились в специальной гостинице на территории колонии. Доза оказалась смертельной.

Баня и быт

Дом быта «Сапожник» чинит обувь, чтобы без очереди починить, надо ему дать взятку местной валютой (сигареты, чай, конфеты). В парикмахерской можно делать стрижки, красить волосы и брови с ресницами, даже химическую завивку и различные прически.

Один раз в неделю баня. Отряд должен в течение двух часов помыться (около двухсот человек). Кранов всего восемь и два из них для общего набора воды, к ним постоянная очередь. Остальные краны заняты элитой, они моются под кранами как под душем, и набрать там воды совершенно невозможно. Во все время мытья в бане крики и ругань за очередь за места да и просто перебранки.

На улице, рядом с баней, бетонные длинные столы для стирки, кран с холодной водой, под столами канавки для слива.

Летом, в жару, женщины, стирая, раздеваются догола, что запрещено, и, между делом, загорают или обливаются холодной водой. Наиболее дерзкие лежат рядом на одеялах, на траве, приготовив халат, чтобы накрыть себя в случае тревоги. Тревога — когда раздаются громкие крики: «штаб!», значит, что идет обход территории активистами из штаба, усердно разыскивающими всевозможные нарушения, либо идут контролеры от администрации. Молодые офицеры подходят поближе и кричат: «Эй, дикий пляж, одевайтесь!». Под предлогом проверки глазеют на обнаженных стройных дев, а те, не спеша, кокетничая, одеваются.

Лена 53 года. Продажа детей

Заманивала и перепродавала маленьких детей. В колонии она стала посещать молитвенные собрания, изменилась. Прошло два года её срока. Недавно с воли пришла страшная весть — утонула ее 19-летняя дочь.

Подпольный базар

В колонии постоянно функционирует подпольный базар. Продавцы — посредники, так называемые базаркомы, помогают и продать и купить все, что нужно, но с выгодой для себя. Валюта — сигареты, чай, конфеты. Словом — товарообмен. Начальство закрывает на это глаза (не пойман — не вор, но если попадешься — карцер). Иногда берут товар в кредит, либо с отсрочкой, часто дурят — не рассчитываются. Это остается безнаказанным так как никому не пожалуешься: начальство «прижмет», а среди своих никто за лоха не вступится.

За достаточно серьезные нарушения дисциплины (драки, споры и неподчинение начальству, лесбиянство и т.п.) на несколько дней заключенных помещают в карцер: комната под стражей, прогулки в определенные часы в закрытом малом пространстве. Ни покурить, ни почифирить. Но зато — удовлетворенное самолюбие: не слабачка. А позднее, на судах, решающих вопрос об условном досрочном освобождении, рыдают, получив отказ судьи из-за пребывания в карцере. И конец геройству.

Наташа, 30 лет, взяла вину на себя. Убийство

Еле ходит с тросточкой после неоднократного оперирования тазобедренных суставов по поводу врожденных вывихов. Принимая вину 21-летней сестры (убийство в пьяной компании) на себя, ожидала спасти ее и, как инвалид, получить меньший срок. Но сели обе. Наташа — на 10 лет.

Сны в Зоне

Тут очень внимательны ко снам и приметам. Если снится хлеб, который распадается или церковь — к свободе. Застилать постель — не пройдешь суды. Внимательны к приметам: ложка или миска падает вверх дном — свобода, вниз — передача. Ягодицы чешутся или удариться локтем — свидание. Колени или локти чешутся — смена места.

На свободе редко заглядывают в себя, хватает внешнего. «Там» — только в себя. Знаки, приметы, сны очень важны.

Еще, свободы боятся. Очень мало таких, кто собирается жить честно. Это университет для преступников, обучающий больше не попадаться.

Текст составлен из рассказов заключенных и бывших заключенных. Их истории, фразы, выводы и убеждения.

Связанные посты в моём блоге:

• Мужская зона. Фотоистория
• Про лечение наркомании
• Как рождаются дети. Фоторепортаж
• Один день из жизни стриптизёрши
• Условия для жизни в разных странах: фотообзор фрилансера
• Как отправиться в путешествия далеко и надолго туда, куда хочется

(c) Ольга Салий. Копирование материала запрещено.