Про глухих. Заметки с фестиваля Студенческая Россия

Король умер

«Король умер! Да здравствует король!» — хрипло кричит в микрофон солидный дяденька из какого-то большого начальства — «Мы говорим прощай, студенческая весна 2008, здравствуй студенческая весна 2009!» Толпа отзывается дружным ревом трибун…

Я попал на этот фестиваль просто: мои глухие ребята сделали крепкую работу, и нас (уже не в первый раз) повезли «на Россию». На протяжении всего этого конкурса я думал: для чего я тут? А мой ли это фестиваль? Нужно ли мне тут быть или лучше искать что-нибудь другое? Это трудный вопрос. Трудный потому, что однозначного решения нет. С одной стороны — «Российская студенческая весна», безусловно, форум лучшей творческой молодежи нашей большой страны, это финал нашего учебного года, туда ведут нити конкурсов, проводимых так масштабно (и безальтернативно) на уровнях город-регион-страна. Как отказаться от такого мероприятия? Наверное, не нужно. Но для себя я понял одно: мне туда надо ехать, чтобы смотреть. Члены жюри перед началом конкурсов несколько раз говорили: ребята, не за дипломами и оценками вы сюда приехали, а за общением, за друзьями… Пожалуй, что так…

Мои глухие получили третье место в номинации «синтез-номер». Паренек из аграрного получил первое за арию севильского цирюльника. Всё. Для нас, пожалуй, как сказала Наташа (участница нашего коллектива), это «нормально». Паренек просто счастлив. Для Новосибирской делегации общий итог можно прировнять к провалу.

Но не за оценками же мы ехали туда, в самом деле! И не за местами! Просто когда на твоих глазах такие же, как твои, чьи-то дети многократно выходят на сцену за дипломами, подтверждающими, что они молодцы во всех направлениях, а твои при этом молча сидят в зале и смотрят на их ликование — становится как-то не по себе. Мы что, какие-то плохие, да? Может, ленились весь год? Или в наших работах нет мысли? Может вообще мы не то что-то делаем?…

Вроде то. И мысль есть. И не ленились, и не плохие. Да и сегодняшнее третье место на самом деле не хуже нашего прошлогоднего второго. Просто чтобы это понять, нужно успокоиться и трезво посмотреть вокруг.

Конкурс прошел. Оценки поставлены. Дипломы розданы. Осталось посмотреть заключительное мероприятие — закрытие фестиваля. На набережной Волги более двух тысяч участников и почти столько же местных жителей. Огромные колонки выдают максимум звука. На открытой сцене специально установлен свет, лазеры, дым-машины, пушки с конфетти. В общем, все по высшей категории. Пятьдесят четыре делегации прошли маршем по улицам Волгограда с флагами, шарами, в майках фестиваля. И вот все собрались перед сценой на танцполе. «Король умер! Да здравствует король!»

Признаки

Мой педагог, профессор, заслуженный деятель искусств России Илья Григорьевич Рутберг на самой первой сессии, на самом первом уроке, первое, что сказал нам, вот только что собравшимся его юным студентам: «Мне больше семидесяти лет. Пятьдесят из них я в пантомиме. Но что это такое — пантомима, я, ребята, честно, не знаю. Зато я могу выделить признаки пантомимы… Вот электрический ток. Мы не знаем, что это такое. Но признаки известны даже ребенку. Нажал на кнопку — включился чайник. Щелкнул выключателем — загорелась лампочка. Это потом уже ему объяснят, что при соединении цепи по проводам начинают бежать электроны…»

Признаки.

Я стою в толпе людей. Я смотрю вокруг. Я вижу лица ребят. Не знаю почему, но подсознательно я начинаю искать признаки присутствия добра и не-добра. Я не хочу увидеть только одно и закрыть глаза на другое. Нет. Я смотритель. Я смотрю, чтобы понять свое место тут, ответить на свой главный вопрос. И я не виноват, что признаков присутствия Света так мало… Может быть, я ошибся? Проверю…

ТОЛПА. Я исхожу из того, что вместе с каждым мальчиком и с каждой девочкой на набережной ещё и их вечные спутники — Ангелы и бесы. Меня не нужно убеждать в их существовании — для меня это аксиома. Причем если Ангел есть не у каждого (не все ж крещеные), то бесы прилеплены, наверное, ко всем — тут я сужу по себе. И, возможно не по одному. Само по себе скопление большого количества народа ещё не есть признак наличия бесов. На концерте Дольского тоже всегда много людей, но там бесы, видимо, стоят в фойе и нервно курят — у них просто там нет работы.

Я поворачиваюсь вокруг, оглядываю ребят. Вроде все как всегда. Ладно. Прогремели начальные фанфары, первый номер.

НАЧАЛО — это как вектор движения, указатель направления всего концерта или спектакля. Начинает гала-концерт форума творческой молодежи танец явно сексуального характера. Десять девушек в полупрозрачных белых маечках обольщают десять мальчиков в обтягивающих рубашечках. Обольщают долго, стараются изо всех сил, как умеют. Я вспоминаю танец Саломеи. Кто знает — меня поймет. А кто не знает — пусть поищет — это поучительная история для творческих личностей. Музыка гремит. Толпа разогревается.

НАУШНИКИ, которыми звонари защищают уши во время звона, а рабочие на заводах от шума станков, я беру с собой на такие мероприятия постоянно — уже научен. Если не защищать уши — голова заболит уже к середине концерта, и болеть потом будет долго. Какая-то девочка стоит за моей спиной, и, улыбаясь, интересуется — мол, что это и зачем? Я снимаю наушники с головы и протягиваю ей. Она надевает, и я вижу, как улыбка расходится все шире: «О, классно, как здорово!» Я её понимаю — в наушниках слышно абсолютно все, при этом срезаются все неприятные и опасные частоты. Я бы выдавал такие наушники всем желающим, но на всех у меня нет. Музыка гремит, и я всерьез начинаю завидовать моим глухим.

СЦЕНА оформлена четырьмя вертикальными баннерами — силуэтными изображениями. Наверное, эти изображения должны быть олицетворением творческой молодежи — в центре фиолетовым пятном в танцевальном движении застыла девушка — я её узнал. С юношей на соседнем баннере сложнее — он, догадываюсь, тоже танцует, но странно — одной руки нет, а вторая торчит коротким обрубком где-то сбоку — в общем, жаль паренька. На третьем баннере вовсе существо невиданное — волосы на голове существа так заброшены в дикой пляске, что не понять сразу — не то прическа сбилась, не то это просто рога так ветвисто раскинулись. Четвертый баннер мне, к сожалению (или к счастью) не виден.

ЛАЗЕР направлен на два центральных баннера (на мальчика и девочку) так, что высвечиваемые лазером геометрические фигуры — кольца, ромбы, квадраты, спирали попадают девочке на… как бы это сказать… на писю, а мальчику бьют чуть повыше — на печень. Я понимаю, что двадцать пятым кадром этот лазер бьет на подсознание — у девочек сегодня важным будет это, а у мальчиков — это. Я учился на режиссера пантомимы. Я не выковыриваю чьи-то козюли. Я просто натаскан видеть такие вещи.

Ребятишки

Стою спокойно. Наблюдаю за происходящим. Ищу ответы на свои вопросы. Вообще-то мы стоим в закрытой зоне, и посторонним (т.е. не-участникам фестиваля) вход сюда закрыт. Нас охраняет не один наряд милиции, и, в общем, все серьезно. А эти ребятишки как-то прошли. Для меня это ещё один признак. Они стоят за моей спиной, попивают пивко и обсуждают происходящее. Им тоже не все тут нравится, но посыл другой…

Ведущий: На сцену приглашается заместитель главы администрации Волгоградской области Пал Палыч-Ка-ба-нов!

Толпа: У-у-у-а-а-а-ааа!

Ребятишки: О, кабан, давай, иди сюда! Иди, хрюкни че-нибудь!

Кабанов: Разрешите зачитать вам поздравление…

Ребятишки: Разрешаем! Читай, кабан!

Кабанов: …губернатора Волгоградской области…

Ребятишки: Врешь поди! Сам поди только что накаря-кал… Ладно, хрюкай!

…

Ребятишки не шутят, это видно. Идет диалог без приколов, по серьезу. То есть они серьезно с ним разговаривают на своем вот этом для меня очевидном, а для них рутинно-нормальном языке…

Они уходят, нечаянно роняя на землю банку с пивом, и оно разливается на каменных ступенях грязным пузыря-щимся пятном…

Великая наша держава

Концерт идет своим чередом. Запущены в небо воздушные шары. После каждого номера лазер меняет геометрическую фигуру. Песни, танцы, акробатические номера… Дым, звук, свет… Вспоминаю, как режиссер Московской области на этом фестивале два года назад орал: «Больше дыма! Больше снега! Больше света!»… Тут с этим все нормально. И вот, звучат аккорды главной песни нашей страны. Весь народ как один, грянул:

Россия — священная наша держава,
Россия — великая наша страна!

Я тоже пою. Это же гимн моей Родины. Я пою вместе со всеми. Но, честное слово, меня не покидает ощущение того, что пою с людьми другого государства…

Отчизна, вера, данная предками свобода…

В этом городе, где каждая пядь земли пропитана кровью наших прадедов, которые пели гимн своей, уже исчезнувшей с географических карт Родины. И пели его на ту же музыку… думаю, как-то по-другому надо петь.

А тут и аранжировочка адаптирована к молодежи, и темп пободрей взяли… Надо ведь как-то в ногу идти со временем…

И сразу после гимна России — гимн игры «Большие гонки» — «Давай, Россия, давай, давай!»

А закончить концерт надо конечно же ярко. С военными договорились заранее. Пушки заряжены. Залп!

На темно-синем небе шикарно распускаются белые, желтые, синие, зеленые и алые цветы.

У-у-у-у-а-а-а-а-а-аааа!…
Ещё залп!
Ещё!

Король умер.
Давай, Россия!

… Мы идем к автобусам, я поднимаю вверх какой-то цветочек на палочке, чтобы мои глухие ориентировались на него и не растерялись в этой толпе. Агрессивная радость — это нормальное состояние после таких мероприятий. Всю ночь в гостинице будет гулянка, а завтра в похмелье все поедут по домам. Ровно на год молодежная творческая элита страны попрощается с фестивалем. А в следующем встретимся снова. Не в этом городе — так в другом! Фестиваль будет, и он будет лучше предыдущего. Так задумано организаторами.

Да здравствует король!

Я не параноик

А так кому-то может показаться. Я готов к тому, что кто-то скажет: «Ты — псих, который помешался на каких-то там своих убеждениях, тебе всюду мерещатся бесы. Не нравится фестиваль — не езди. Сиди дома. Не погань другим настроение». Тех, кто может такое сказать, я даже знаю по именам.

Но есть и другие люди. Есть и другие, которые могут сказать: «Да, возможно, ты прав. Возможно, даже ты прав очень сильно. Но что делать? Что же теперь со всем этим делать? Сидеть дома? Молчать и не поганить другим настроение?» И этих, кто может вот так сказать, я тоже могу назвать конкретно.

Я много думал о том, кто поставил лазер на писю девочке и зачем это было сделано. Мне сказали — скорее всего это случайность. Я думал о том, кто выбрал танец десяти соблазнительниц и поставил его в начало программы. Мне говорили — нормальный номер, и не надо придавать такого значения. Я много думал, и мне много отвечали. То есть ответы есть на все вопросы. Но это ответы не мои, а чьи-то чужие.

А у меня ответов нет.

Я когда думаю об этих соблазнительницах, мне представляется, что у каждой из них дома мама, что она девочку ждет, переживает. А девочка вернется уставшая, скажет: «Мамочка, мы в этот раз не победили, но зато мы на галке выступали, так классно, нам вообще все аплодировали, все радовались!» И мама скажет: «Ну слава Богу, моя хорошая, не переживай, в следующем году обязательно победите!» И девочка весь год будет стараться, танцевать, и обязательно поедет в следующем году на фестиваль в далекий город нашей большой Родины.

То есть по отдельности и лазерщик, и режиссер, и девочки, и ребята, из которых толпа участников собирает-ся — В С Е — по отдельности очень хорошие люди. Но почему-то вместе получается… как-то не так…

А как надо?

Да Бог его знает…

Рекомендую заглянуть:

• Что посмотреть на Пхукете: тайные места и достопримечательности
• Что привезти из Таиланда
• Покхара и озеро Фева
• Фрукты Таиланда — самый вкусный обзор