Исповедь заключенного, или 4 года в грузинской тюрьме

Во времена Шеварднадзе дети с юного возраста начинали постигать азы «воровской мудрости» во дворах, где играли не в казаки-разбойники, а в нечто вроде «вора в зоне». Уже подросшие девчонки мечтали выйти замуж за криминального авторитета, а парни хотели этими авторитетами стать. Со сменой власти ситуация изменилась. Грузия, при населении в 3 с небольшим миллиона человек, занимает второе место в мире после США по числу заключенных на душу населения. А всем известный скандал, разразившийся после обнародования кадров пыток над заключенными Гладнской тюрьмы, доказал, что в этой стране вопрос отношения к отбывающим наказание стоит крайне остро. Какова она на самом деле, жизнь в грузинской тюрьме?

Мой собеседник, назовем его Борис, отсидел за воровство четыре года. Эта была его первая судимость. Более того, до этого, на протяжении 10 лет Борис вообще не жил в Грузии. Его можно назвать репатриантом. В Тбилиси парня привела всем известная ностальгия. Издалека Грузия казалось благословенной и манящей. Но, в силу неудачного стечения обстоятельств, через полгода после приезда домой он оказался на скамье подсудимых. Вот его история.

— Информация о грузинской полиции и системе исполнения наказаний, которая проникает в сознание среднестатистического гражданина, благодаря стараниям грузинских СМИ и качественному пиару звучит довольно-таки радужно и позитивно. Вы можете рассказать нам, как обстоят дела на самом деле?

— Я постараюсь, мне нечего скрывать. Одна лишь просьба, давайте не будем указывать, в какой именно колонии я отбывал наказание. Дело в том, что, кроме тех 4-х лет, которые я отсидел, что называется, «от звонка до звонка», у меня есть условный срок — еще 4 года. Я бы не хотел подвергать опасности свою жизнь и благополучие своей семьи.

— Хорошо. Как давно Вы освободились?

— За пару месяцев до конца 2012 года, уже после парламентских выборов. Отмечу сразу, что я не попал ни под амнистию, ни под помилование со стороны Президента или Патриархии. Единственное, что мне подарили — это 1 единственный день, так называемый день свободы от Патриарха Ильи II, но это правило распространяется на абсолютно всех, независимо от возраста, пола и тяжести совершенного преступления.

— Как Вы чувствуете себя, ощущая давление 4 лет условного срока?

— Безусловно, мне это неприятно, кроме того, по-моему, никому не хочется возвращаться «туда». И еще это здорово мешает, в том числе и при устройстве на работу. Никто не хочет меня трудоустраивать, у государства нет подобных программ, хотя об этом много пишут и говорят в СМИ. Для реабилитации бывших заключенных не делается ровным счетом ничего. Мне необходимо 1 раз в неделю отмечаться у своего офицера, со временем мы будем встречаться все реже и реже. Я не имею права выезжать за пределы страны, а вот из города выехать могу, но обязан предупредить об этом.

— Стеклянные, прозрачные полицейские участки — это миф?

— Тот, в котором находился я, был совершенно обыкновенным зданием. Но если говорить о тех самых модерновых зданиях полиции, то в них, конечно, есть внутренние закрытые помещения, где держат арестованных, и их не видно с улицы. Нередко это подвалы. И да, там избивают подозреваемых, которые дают не те, что нужно, показания, нередко бьют ногами, нередко по голове. Бьют технично, так, чтобы не оставалось следов. Это мне известно от ребят, с которыми я вместе сидел.

— Насколько мне известно, все, кто находятся под следствием, первое время находятся в печально известной Глданской тюрьме. Это верно?

— Да, это так. Я тоже сидел там до вынесения окончательного приговора и после него, на протяжении нескольких месяцев.

— Вам известно что-либо о процессуальных соглашениях, которые активно практикуются в Грузии, начиная с 2003 года?

— Да, конечно, знаю и не понаслышке. Еще на первом суде, а их у меня было три, судья сказала мне, что за то, что я совершил, мне полагается от 3 до 5 лет, и все это умноженное на 5, так как у меня было 5 доказанных эпизодов (то есть я мог сесть на 15-25 лет!!!). Взамен моим родственникам предложили заплатить 2000 лари, это около 1500 долларов.

— А кто вычисляет сумму соглашения?

— Это все делается на глаз, срабатывает психологические принцип. Глядя на подозреваемого, можно определить, сколько он сможет заплатить за свою свободу. Конечно, если речь идет о таких статьях, как торговля наркотиками, убийство и прочее, суммы намного выше. Более того, если человек совершил непреднамеренное убийство, например, защищаясь, в драке, то ему предложат оплатить только часть назначенного срока. Например, вместо 5 лет заключенный проведет за решеткой 2 года.

— Итак, до и после суда Вы были в Глдани. Как с Вами там обращались?

— Перво-наперво каждый, кто попадает в эту тюрьму, обязан провести некоторое время в карантине. Не знаю, в чем смысл этого мероприятия, так как никаких анализов, проверок и осмотров врачей не было. У меня просто отобрали вещи, одежду, кроме той, которая оставалась на мне. Затем поместили в замкнутое помещение камеры, рассчитанное на 6 человек. Когда меня туда завели, в камере уже находилось, без малого 20 человек, как мне рассказали — это не предел.Не позволяют курить, спать тоже не получается, так как просто негде. Мне повезло, я провел в карантине около суток, некоторым приходится по 15 суток там сидеть.

— Одежду выдают в тюрьме: робу, форму?

— Нет, все приносят родные. Есть определенные ограничения. В основном позволяют носить немаркие спортивные костюмы, куртки без капюшона и без подкладки, спортивную обувь без шнурков и толстой подошвы, тапочки для душа должны быть литыми, из цельного куска резины. Все это делается для того, чтобы не было возможности передать «с воли» запрещенные вещи — булавки, иглы или наркотики, например. Еще одежда не может быть защитного цвета, или цветов «камуфляжа», потому что так одевается персонал колонии.

— Что Вам выдало в пользование государство?

— Матрас, один комплект постельного белья темного цвета, синее по-моему, одеяло, миску, ложку и чашку (вся посуда пластмассовая). Все остальное можно приобрести в магазине или попросить, чтоб принесли родные.

— Можете более детально рассказать о магазине?

— В тюрьме нет наличных денег. Все расчеты проходят через банковскую карточку, на которую родственники, друзья, любые желающие, кто находится в Грузии, могут начислить деньги через отделение «Liberty Bank» (вроде сберкассы в Грузии — примечание автора). Цены приблизительно те же, что и в обычном супермаркете, может, на некоторые продукты чуть выше среднего. В ларьке можно было купить совершенно все, начиная с носков и трусов и оканчивая радиоприемником и телевизором (только 1 на камеру). Правда, часто бывал и дефицит самых необходимых товаров.

— Как обстоят дела с гигиеной?

— Бельевые вши, тараканы, клопы, крысы, мыши. Были попытки бороться с этим путем санации, обеззараживания одежды и помещений. Это помогало ненадолго.

— Чем кормят за решеткой?

— Это те же заключенные, но из числа обслуживающего персонала. Любой желающий мог написать заявление, что хотел бы трудиться (это может быть уборка территории, хозработы, работа в санчасти, приготовление пищи, работа в прачечной). Таких заключенных переводили в отдельные камеры и они больше не соприкасаются с остальными, обычными сидельцами. Их количество не превышает 2-3 % от общего числа.

— А чем же заняты остальные 97 % заключенных?

— Есть возможность читать, работает библиотека. В ней масса книг на русском и грузинском языках. Любые азартные игры запрещены. Спортзала нет. Правда, ребятам удалось выбить турник, который поставили во дворе колонии, на нем мы и занимались физкультурой.

— Вас пытались приобщить к самодеятельности? Были ли кружки по интересам, лекции, курсы

— Из всего выше перечисленного работали компьютерные курсы, курсы английского языка и строительных специальностей. Приходили лекторы, притом довольно часто, было интересно, нам рассказывали о различных сферах культуры.

— Расскажите о медицинском обслуживании. Я неоднократно видела репортажи из тюрем Грузии с красивыми сияющими кабинетами и доброжелательным персоналом, а как на самом деле?

— Есть санчасть. Но там очень трудно получить какие-то лекарства, иногда приходилось возвращаться в камеру с сильной зубной болью. Хорошо, что родным позволяли передавать некоторые лекарства (витамины, жаропонижающие, анальгетики), а начиная с февраля 2012 года заработал аптечный киоск. Работал и кабинет стоматолога, но врач появлялся в нем всего раз в неделю и работал в течение 4 часов, мало кому удавалось попасть к нему на прием. Лечение и вырывание зубов бесплатно, протезирование за деньги.

— Сколько человек в камере, какие бытовые условия?

— Шесть человек. В камере есть туалет и кран с холодной водой (отдельное помещение). Из мебели двухэтажные кровати, лавки, стол и персональные тумбочки для одежды и вещей.

— Отопление было?

— Да, но очень слабое. Бетонные стены прогреваются очень плохо. В зимнее время заключенные часто простужаются из-за сырости, думаю, что и туберкулез из-за этого же. На моей памяти несколько парней проходили в тубзоне полугодичный курс лечения от тубика, не знаю, излечились ли до конца, но из больницы вернулись с более здоровым цветом лица.

— У вас попадались «воры в законе»?

— Нет, их же держат в отдельной тюрьме и не дают контактировать с простыми заключенными.

— Вы замечали, есть ли какое-либо притеснение русскоязычных заключенных, либо заключенных не грузин, либо заключенных не граждан Грузии?

— Начну с конца. Я видел пакистанцев и сирийцев, со мной так же сидел и парень из Нигерии. Все они очень быстро освоили грузинский на бытовом, разговорном уровне, и проблем у них не было. Если же говорить о славянах (русских и украинцев в Грузии, по большому счету, никто не отличает друг от друга), то скорее всего они держаться несколько особнячком. И дело не во владении или не владении языком, просто есть некая разница менталитета, а значит, и поведенческие особенности.

— Что Вы имеете в виду?

— Я говорю о меньшем градусе кипения, если хотите, о пониженной степени возбудимости, как следствие — о меньшей агрессивности славян. Значит, и общаться им проще друг с другом. Ну а если говорить о проявлении шовинизма со стороны сотрудников колонии, то его я не отметил. То есть никто особенно не смотрит на национальность заключенного, оценивают по человеческим качествам.

— Запрещенные вещества проносят в тюрьму?

— Нет, времена попадания внутрь наркотиков и прочего остались в далеком прошлом.

— Поговорим о душе. Каким образом служители культа и религия взаимодействуют с тюрьмой?

— Приходят священники, духовники общаются со своей паствой. Им позволяют заходить на территорию колонии, беседы проводятся в библиотеке. Церкви в самой колонии нет, зато в камерах позволили оборудовать самодельные иконостасы, можно зажигать свечи и ладан, молится. В день большого церковного праздника (Рождество, Пасха) могли вдобавок к обычному рациону поджарить кусочек рыбы, или отварить куриную ножку.

— Скажите мне, Борис, грузинская тюрьма — это правда так страшно, или все-таки нет?

— Сложно ответить на этот вопрос в двух словах. Если говорить о физическом насилии и унижениях, то приятного в этом мало. Дело в том, что первое, что происходит, когда ты попадаешь в тюрьму, будь то Глдани или любая другая — это избиение. Заключенных бьют руками, ногами, резиновыми дубинками, пластиковыми трубами, — это что-то вроде приветствия. И этот страх физической расправы преследует человека на протяжении всего срока, пусть даже ничего подобного больше и не происходит, но мысль, предвкушение, боязнь точат изнутри. Некоторые не выдерживают такого напряжения и просто умирают от разрыва сердца, такое случается даже с совсем молодыми. Если говорить более конкретно о Глдани, то это место — просто ад. В последнее время там запретили разговаривать между собой заключенным, лежать в дневное время и даже сидеть, периодически охрана плевала на заключенных, которые в этот момент находились в камере, через «кормушку» — окошечко в двери, я не говорю о постоянных избиениях всех подряд заключенных, без разбора. Скорее всего, эта ситуация очень сильно изменилась в лучшую сторону после обнародованных кадров издевательств. Насколько мне известно, сейчас там тоже можно иметь телевизоры и радиоприемники, не говоря уже о других радостях жизни.

— Коль мы заговорили о Глдани и о жутких кадрах, снятых скрытой камерой, скажите, подобного рода практика была обычным делом и для других исправительных учреждений страны?

— У меня нет доказательств, но я думаю, что, скорее всего, да. Это обычная методика «обрабатывания» неугодных, непокорных.

— В завершение нашей беседы хотелось бы, чтобы Вы сказали в двух словах: что же такое грузинская тюрьма?

— Я уверен, что это то место, где любой человек может выжить, в том случае если он придерживается общечеловеческих законов и понятий. Важно отметить, что отношения с тюремной администрацией сильно изменились в лучшую сторону после того, как выплыла информация о насилии в Глдани. Мы ощутили заметное ослабление и либерализацию. Это важно отметить, так как возможно тюрьма в Грузии теперь станет тем местом, где царит закон, а не беззаконие и беспредел.

Рекомендую заглянуть:

• Путешествие в Непал: путеводитель
• Что посмотреть в Бангкоке
• Рассказ заключенного в Бангкок Хилтон (тайской тюрьме)