Евгений Фёдоров и Tequilajazzz. Интервью

Итак, Женя Федоров. С этим музыкантом у меня получилась очень забавная история. Мы разговаривали два раза, поэтому эта или эти беседы для меня имеют все-таки большую значимость. Первый раз разговор был кратким и ни о чем. Осталось чувство недоделанности, недосказанности и собственного непрофессионализма. Во второй раз разговор получился, как мне кажется (судить вам), по существу. Его итог представлен вашему вниманию.

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВ
«ВОТ Я, ЦАРЬ, И МЕНЯ ЗОВУТ ВОВА ПУТИН»

Привычно назвать Tequilajazzz альтернативной группой, именно так и позиционировалась их музыка в начале карьеры. Группа менялась, а клише оставалось. Безусловно, Tequila внесла свою лепту в формирование альтернативы в России, но сейчас эту группу можно рассматривать гораздо шире рамок одного стиля. Для хорошего музыканта всегда сложно делать что-то только в одном направлении. Евгений Федоров, лидер коллектива Tequilajazzz, когда-то придумал проект «Opthymistica Orchestra». В состав проекта, помимо самого Жени, вошли музыканты многих известных питерских групп (Сплин, Ленинград, Markscheider Kunst и других). С вопроса о жизнедеятельности этой команды мы и начали интервью.

— Евгений, совсем недавно «Opthymistica Orchestra» дала два концерта в Москве, то есть проект ещё существует?

— Проект как возник случайно, так и существует случайно. Мы просто хотели играть такую музыку, которой ещё не было на нашем поп-небосклоне. Это популярная музыка, но делают её те люди, которые как раз-таки ей и не занимаются. Поп-провокация. Панк наоборот. Но собраться всем вместе для репетиций, а тем более для концертов архисложно. Перед концертами в Москве было всего две репетиции по полтора часа. Конечно, это полнейшая авантюра.

— А ты сам слушаешь поп-музыку?

— Есть огромная когорта людей, которые занимаются нормальной поп-музыкой, но в рамках клуба, со стебом. Можно зайти на мою страничку на Last. fm, в плейлисте — огромное количество поп-артистов, никак не относящихся, допустим, к альтернативному року. Но, безусловно, это музыка, выходящая за рамки всего того мусора, который показывают по телевизору.

— Говоря про альтернативный рок, многие вспоминают прежде всего Tequilajazzz. Но ваша музыка меняется, ты и сам в одном из интервью сказал, что вы «поисчерпались в этом жанре». В каком стиле сейчас вы себя видите?

— Скажу следующее: как мы были альтернативны, так и остались. Просто журналисты и публика зачастую слишком узко определяют альтернативный рок. Обязательная козлиная бородка, штаны с карманами и слэм — вот картинка той группы, которую обычно причисляют к альтернативному року. Но эти ребята уже давно на MTV, на вполне попсовом канале для тинейджеров, между рекламой «Кока-колы» или «Пепси-колы».

Мы занимаемся своим искусством, и то, что мы делаем, это скорее инди-поп. Поскольку мы стопроцентная independent-формация: у нас нет никаких продюсеров, мы не принадлежим ни одной звукозаписывающей компании и все делаем за свой счет. Мы никому ничего не должны. И при этом мы не стеснены никакими стилистическими рамками. Если нам захочется, мы будем вообще играть музыку в стиле диско. Но это будет инди-диско все равно.

— У тебя домашняя студия или для записи снимаете помещение?

— Как у любого музыканта, у меня есть домашняя студия, в смысле компьютер, разные штучки и постоянная нервотрепка с соседями. Но все основные проекты мы записываем в студии «Добролет». Там работает наш звукорежиссер Андрей. А какие-то вещи минимальные, музыку к сериалам, например, я иногда делаю дома.

— Кстати, о музыке к сериалам. Что это — хобби, способ заработать дополнительные деньги, самовыражение?

— Безусловно, это деньги и как для многих других людей, занятых производством сериалов, — возможность не потерять профессию. Сейчас кино в России развивается довольно бурно, а в начале 90-х наше кино было в загоне, и артисты, и режиссеры, и операторы шли в сериал, чтобы не потерять профессию. Я всегда хотел заниматься кино, другое дело, что сериалы не входили в мои планы. У меня есть несколько озвученных полнометражных картин, что-то около 10. Плюс к этому большое количество сериалов. Уровень сериального процесса очень серьезно вырос в стране за последнее время. Можно сказать, что это качественный продукт…

— А музыка к кинофильмам случайно не заявка на то, что мы увидим режиссера Евгения Федорова?

— Может быть. Как раз сейчас я занимаюсь устройством своей собственной студии, поэтому и живу теперь не на пятом, а на втором этаже. На днях мы уже сняли два эпизода: в Исландии и в Будапеште.

— О чем будет кино?

— Любовь. Все нормальные фильмы снимаются о любви.

— А сейчас ты влюблен?

— Влюблен. Я всегда влюблен.

— Ты сказал об Исландии и Будапеште. Вы ведь очень много бываете за границей. Как вас воспринимает западная публика?

— Начнем с того, что на наши концерты приходит очень много русских людей. Но мы стараемся, по возможности, какую-то часть концертов проводить в тех местах, где русская публика традиционно не появляется. Не потому, что русские такие плохие, просто русским, которые приходят на концерты за рубежом, как правило, музыка сама по себе не интересна. Им нужно потусоваться друг с другом.

Это некий такой эмигрантский клуб, поэтому приходит туда довольно много случайных людей, которые с удовольствием послушали бы Мишу Шуфутинского, но идут зачем-то на рок-группу.

В России это невозможно, к нам вряд ли кто-то из поклонников Шуфутинского придет. А там такое бывает, особенно в Нью-Йорке — самое противное место.

— Шансончик просят поиграть?

— Нет, конечно, до этого не доходит. Мы, например, очень любим играть в Сан-Франциско. И если мы едем в Америку, то с непременным условием доехать до другого берега и играть в Калифорнии. Там нет этой эмигрантской публики, которая осела в Нью-Йорке и Майами, торгашей одесско-киевского разлива, в свое время сбежавших от ОБХСС. А на другом берегу отличные молодые ребята, программисты…

— Женя, есть такая история, что как-то вам в Нью-Йорке за концерт заплатили всего лишь 30 долларов… Это правда?

— Мы играли в клубе СиБиДжиБи в Нью-Йорке. Там система такая: за вечер выступало несколько групп, на входе человек, пришедший на концерт, говорил охраннику, на какую именно группу он пришел, соответственно охранник ставил крестик напротив той группы, которую посетитель назвал. По этим крестикам группа и получала свой гонорар. Напротив нашего названия было 6 крестиков: по 5 долларов с человека, вот 30 долларов мы и получили.

— А родной город ты любишь? Говорят, Питер как болото (во всех смыслах). Его любят, но он засасывает.

— Кто-то из великих сказал очень хорошо про Питер: «Петербург — это то место, из которого постоянно хочется уехать». И второе высказывание на эту же тему: «Какое самое любимое место питерцев в Москве?» — «Это ленинградский вокзал! Место, из которого ходят поезда до Петербурга».

Я не знаю, почему Петербург считается эстетическим центром. Я часто бываю в разных местах мира, есть города гораздо лучше: и архитектурой, и условиями жизни в этой архитектуре. У людей не должно создаваться впечатление, что они живут в музее. Я, к примеру, живу не в центре с кучей постоянных туристов. Там, где я живу, мне комфортно. Я люблю Питер, я живу в этом городе и уезжать пока никуда не собираюсь.

Я вообще человек городской, мне нравится, когда слева клуб, справа магазин. Я очень скучаю на всяких дачах и на южных пляжах.

— Евгений, ты серьезный человек?

— Нет, какой же я серьезный человек! Посмотри мне в глаза.

— Никогда не хотел заняться политикой?

— К политике отношусь очень внимательно и, в принципе, могу сказать, что я ей занимаюсь. В бытовом смысле я политичен, слежу за политическими новостями и считаю, что человек, граждански ответственный, должен разбираться в политике. Другое дело, что ни за одну политическую партию мы никогда не играли как политические лица при том, что некоторым даже симпатизировали.
Но при всей симпатии к этой партии, тебя могут использовать только как средство привлечения дополнительных голосов.

— А как бы ты оценил сегодняшнюю политическую ситуацию в стране?

— Я не отношусь к поклонникам политики Путина. Мне нравится многое из того, что он делает. Видимо, у него просто очень хорошая команда. Но все эти вопросы о демократии… у меня, в общем, одна претензия: объявите сразу, что у нас не демократия, а у нас монархия…

— По сути, так и есть. Я не знаю ни одного государства, где бы демократия существовала в прямом смысле слова.

— Ну и не надо нам врать, что мы живем в демократическом обществе. Скажите, вот я — царь, и меня зовут Вова Путин. Отлично! Я буду первым фаном. Но когда говорится, что у нас демократия, а потом к ней придумывается ещё какое-то определение типа суверенная, это угнетает. А так к тому, что делается в стране, претензий у меня нет.

— Евгений, а для тебя сложно солгать?

— Да я вру постоянно. Врут же люди обычно от трусости: боишься кого-то обидеть, например, это самое маленькое. Придумываешь поэтому себе какие-то «залепухи». Я вру часто.

— Часто дерешься?

— Редко, на самом деле. Это свойство характера. Я рожден под знаком весов, и мне свойственно уклоняться от конфликтов. Я мастер компромиссов. Зачем бить в лоб, когда можно тему закрыть?

— Тебя никогда не принимали за скинхеда?

— Один раз я шел по Телль-Авиву, рано-рано утром. Вышел из гостиницы прогуляться к морю. А навстречу идут три красавца-мужчины с серфами и так на меня уже посматривают. Проходя мимо меня, они замолкают, а потом произносят: «Гитлер, капут!». Видимо, мой общий образ натолкнул их на мысль: я — лысый, на мне тогда ещё одежда была в стиле милитари, черные ботинки «Доктор Мартинс»… Действительно, я выглядел как скинхед. Периодически, конечно, принимают, но такой элемент, как сережка в ушах, дает основание пересмотреть взгляды на меня.

— А сам что читаешь на досуге?

— Набокова, сейчас вот Воннегута читаю, последнюю его книжку.

— Ну, а если есть свободная минутка, тогда чем занимаешься?

— Сексом.

Рекомендую заглянуть:

• Путешествия и жизнь в Тайланде: путеводитель
• Туристическая страховка онлайн (скидка и какую выбрать)
• Как работать удалённо. Бесплатное пособие
• Мобильный интернет и связь в Тайланде